Dragonfly

Под крыльями бабочек

10:00 PM, February 3, 2010 .. 2 comments .. Link

Ты любишь бабочек? Их невесомые крылышки, перелеты с цветка на цветок, покорность судьбе за скоротечность существования… Я их тоже любила, жалела, любовалась и спасала, тучами выпуская с балкона в безмятежно голубое небо. Любила держать на ладони и ждать, когда они взлетят, оставив меня одиноко хлопать ресницами. Радовалась, когда они присаживались на меня, будто на цветок, чувствовала свою избранность и единение со всем прекрасным на земле. Почему все в прошедшем времени? Так слушай! Лето. Зной. Пыль. Работа. Жестокий набор! Пять часов. Быстро собираюсь, выбегаю из душного офиса и стараюсь не вдыхать невыносимый запах июньского вечера. Двадцать минут автобуса – что достойно, по крайней мере, пятого круга ада по шкале Данте. И дома. Минералка. Прохладный душ. Из одежды – только трусики. Стон облегчения, такой искренний, такой сладкий. Медленно-медленно иду в кухню. Стоп! Что это? Над дверным проемом в полумраке прихожей чернеют шесть-семь треугольников. Пара секунд недоумения… Бабочки! Совершенно неузнаваемы. Темная сторона красоты и безобидности. Выпускать или нет? Лень! Но я же всегда их спасаю от ограниченности человеческого жилья (раз уж себя спасти не в силах). Давай, детка, шевели задницей! Тащу стул, беру пол-литровую банку и операция «Спасение» начинается. Немного кружиться голова, держусь за притолоку, случайно оглядываюсь. Вздох изумления! Начиная из самого темного угла прихожий и до середины потолка, словно застывший прибой, сотни бабочек сложили свои крылышки. Они колыхались, вздрагивали, дышали темнеющей массой. Я боялась пошевелиться, мне стало жутко: «Зачем они здесь!». Напомнило одну из казней египетских. Я абсолютно не знала, что делать. Несмотря на духоту, меня пробирала дрожь. Я качнулась на стуле и случайно взмахнула рукой. Что-то упало вниз. Одна из бабочек вздрагивала на полу, теребя сломанными крыльями. Шелест. Дуновение ветра. И свет мне загородили полчища насекомых. Окончательно потеряв равновесие, я упала, больно ударившись головой о дверной косяк. Бабочки бросились ко мне. Такой ужас был во всей этой сплоченности, нацеленности, разумности неразумных. Они мстили мне за своего погибшего сородича. Голова кружилась, меня мутило. Я отгородилась руками от нависшей угрозы. Встать не было сил. Аааааааааааааааааааа!!! Я почувствовала прикосновение сотни маленьких лапок. Насекомые облепили меня всю, старались залезть в рот, нос, уши. Жгли неведомыми жалами. Ведь их нет у бабочек. Они безобидны. Но бабочки ли это были. Словно полчища личинок ползало по мне, словно колонии муравьев жалили мою плоть, словно меня окатили дожем из пиявок, и они высасывали из меня всю кровь. Аааааааааааааааааа!!! Не знаю, что было потом! Разум отключился, будучи не в состоянии принимать случившееся. Проснулась я в одиночестве, от бабочек не осталось и следа. Лишь пыльца на полу да мое истерзанное тело. Можно было бы обмануть себя, представив, что это всего лишь кошмарный сон. Но только кровоподтеки не проходят вот уже три месяца, а в волосах появилась странная темная перхоть. Да, кстати. У меня задержка. Вчера купила тест на беременность. Две полоски…

Не открывая глаз

07:49 PM, December 13, 2009 .. 1 comments .. Link

Глеб проснулся поздней ночью. Его закусали комары. Он слышал их противный писк отовсюду. Ему было страшно открыть глаза. Глебу казалось, что он снова стал ребенком, которого донимали кошмары, ребенком, который убедил себя, что если он не откроет глаз, то они пощадят его. Вот и сейчас он притворялся спящим: пытался изобразить ровное дыхание, медленно и спокойно вздымающуюся грудь. Сквозь комариный писк явственно слышалось жужжание мух. Глеб их терпеть не мог, ненавидел их липкие противные лапки, будто они только что слетели с какой-нибудь падали. Но сегодня мухи его не беспокоили. Глеб знал, что труп в углу комнаты привлекает их гораздо больше. Даже не открывая глаз, он видел бесформенную кучу костей и плоти, бывшую когда-то человеком. Запах разложения уже витал в воздухе – сладкий, тошнотворный. Он впитался в его кожу, легкие были полны этим смрадом кладбищенских склепов из малобюджетного фильма ужасов. Богатое воображение Глеба мстительно показывало картинки возможного развития событий: он видел, как медленно поднимается человеческая фигура с пугающе переломанными линиями тела, с головой откинутой назад; видел кроваво-черную щель на шее, окостенелые, вытянутые вперед руки; чувствовал холодную безнадежность и прикосновение ледяных пальцев. Он даже ощущал гнилостное дыхание и слышал хрипы, вырывающиеся из перерезанной глотки. Господи, как ему хотелось вскочить, убежать, завопить от ужаса, сковавшего все его тело. Но ребенок, которым он когда-то был, упорно твердил, что «ему просто не нужно открывать глаза и все будет хорошо». И Глеб плотнее прижимал веки и ждал, когда ночь закончиться и можно будет сбежать из этого дома. Кошмар повторялся с неотвратимой периодичностью. Иногда труп шептал ему: - Почему ты убил меня, я же тебе ничего не сделал! а! Я даже не знал тебя, никогда не видел! Я так хотел жить! Его шелестящий голос пробирал до дрожи, его тихие упреки резали хлестче, чем крики безумца. Глеб явственно слышал слезы в этом обреченном на забытье шепоте, забытье, в которое он его обрек… Поплакавшись на свою нелегкую судьбу, труп снова оказывался в углу комнаты. Глеб облегченно вздыхал. Но все начиналось сначала… Труп, словно на зов, откликался на этот вздох: - начинал тихонечко переворачиваться, неуклюже опирался на мертвые конечности, и снова шел к постели Глеба, будто это была его личная исповедальня. И опять Глеб сжимал веки, задерживал дыхание и плакал, бесшумно и жалобно. Труп же прижимался к нему, как к родному; летел на свет живого человека словно мотылек. И плакал, и стонал, и ругался. Гладил Глеба по щекам, целовал его руки ледяными прикосновениями губ, обнимал и причитал – словно это Глеб умер. И ночь не кончалась… ……………………………………. Его нашли через неделю после смерти, когда запах тлена проник во все углы многоэтажки. Милиция бесцеремонно выломала дверь, и из квартиры тут же вырвался поток мертвого воздуха. А Глеб мирно лежал на диване, сложив руки на груди. Он как будто уснул и, казалось, вот-вот проснется и спросит: по какому поводу столпотворение. И только, подойдя ближе, становилось ясно: он уже не здесь - волосы Глеба, семнадцатилетнего студента, были седыми, веки плотно прижаты, а на лице выражение непередаваемого ужаса. …………………………………….. Он так и умер, не сумев побороть детские страхи. Не открывая глаз…

В поисках иного!

11:02 PM, December 12, 2009 .. 1 comments .. Link

Я шел по пыльной раскаленной солнцем дороге. Впереди был день ходьбы по землям Света. Мимо проплывали одинокие сторожевые башни, ощетинившиеся наконечниками стрел. Граница с владеньями Тьмы была близка. Я чувствовал кожей ненависть жителей Света. Они ненавидели меня, боялись… Да, я темный. Темный, который предал Ночь. А Ночь не прощает предателей! Чем ближе я подходил к границам тьмы, тем громче во мне кричали соблазны – эти твари на службе у Ночи. Как же быстро летит время, и из мест, где я ненавистен, я попадаю в места, где меня ждут. Светлый день сначала сменяется мягким полумраком, потом окружающие тени, все больше сливаются с темнотой. И вот я уже не вижу. Проходит пара мгновений и включается ночное зрение – зрение хищников. Повсюду раздается шорох мягких лап, запах свободы сводит с ума. Они шепчут мне, зовут в свои объятья. Я чувствую, что они рядом. Как же просто сказать «Да!», не сказать – крикнуть! Даже от одной мысли об этом я на грани обморока. Ноги отказываются идти, коварные объятья Ночи не хотят отпускать свое порождение. Меня обнимают дочери Тьмы, ласкают, зовут с собой, окутывают сладостным дурманом. Но скоро опять граница со Светом и эти последние шаги самые тяжелые. Создания Ночи, мои братья и сестры, становятся неистовее. В голове бьется мысль о том, что скоро ложная, но сладостная любовь Тьмы, смениться откровенной ненавистью и отвращением Света. Мое дыхание становится неровным, я еле иду, ползу. Еще один шаг, всего лишь шаг… … солнце снова печет мне макушку, поднимаюсь, достаю фляжку с всегда ледяной водой. Несколько живительных глотков и я на ногах. Впереди целый день пути…

Плач о несостоявшемся

02:30 PM, December 10, 2009 .. 1 comments .. Link

А-а-у-у-у… Взвыли волки на осколках моего разбитого сердца. Им хорошо там, они любят кушать тоску и запивать ее болью. А-а-у-у-у… Вгрызаются волки в мою пламенеющую плоть. Искры летят до небес. Они не гаснут – они превращаются в звезды. А-а-у-у-у… Плачет покалеченная душа в унисон волкам. Ей одиноко и холодно, и не мерцает свет на задворках тьмы. А-а-у-у-у… А-а-у-у-у… Я плачу о том, чего не было, но могло бы быть. Я рыдаю и в кровь царапаю грудь. Неостывшее сердце сжигает меня дотла, но я не могу превратиться в пепел. А-а-у-у-у… Волки ликуют. Им уютно в чернеющей пустоте, где когда-то была любовь. А-а-у-у-у… Я, или то что осталось бьется в агонии. Мне больно! МНЕ БОЛЬНО! Тот, кто может спасти, давно забыл звук моего голоса. А-а-у-у-у… у-у-у… Калека бредет по дороге, Взгляд опуская в землю. На месте, где должно быть сердце, лишь пугающая рваная ночь. И душа тающей тенью жмется к ногам. Шепчет: «Слушайте песню любви, но последним ее аккордом будет протяжный вой!»

About Me

Friends

Juggernaut3010

WebBlog.ru